Последняя воля Нобеля - Страница 31

Воскресенье прошло тихо и мирно. Томас вернулся домой из Ваксхольма под утро, в воскресенье с утра мучился от похмелья и почти весь день провел за компьютером. Анника начала вместе с детьми готовиться к Рождеству, убралась в доме и ухитрилась кое-что узнать о профессоре Ларсе-Генри Свенссоне и его связях с Каролинским институтом. В обед они заказали пиццу на дом.

Анника оставила детей в саду и помчалась на работу.

Она всегда испытывала чувство облегчения, когда закрывалась дверь садика. Можно было на несколько часов сосредоточиться на своих делах. Теперь можно будет беспрепятственно пользоваться собственными мозгами до трех часов сорока пяти минут. Только начало светать. День обещал быть ясным и холодным.

Вытащив из сумки сотовый телефон, Анника набрала прямой номер Спикена в новостной редакции. Спикен приветствовал ее своим обычным ворчаньем.

— Через полчаса в зале Валленберга в Каролинском институте состоится пресс-конференция, — сказала Анника. — Как ты думаешь, не стоит ли на ней побывать?

Спикен простонал что-то нечленораздельное — словно положил в рот кусок жевательного табака.

— Нам это нужно?

— Наверное, Нобелевский форум сделает какое-то заявление, — сказала Анника. — Мне кажется, что Нобель и Каролинский институт — это довольно интересные темы в настоящий момент, или я не права?

Спикен зашуршал какими-то бумагами.

— Сегодня недостаточно, чтобы материал был просто интересным, — возразил он. — Езжай на пресс-конференцию, чтобы мы были уверены, что ничего не пропустили, но я не думаю, что из этого можно будет высосать какую-нибудь стоящую новость.

Он отключился, не дождавшись ответа.

На первом автобусе Анника доехала по улице Флеминга до Санкт-Эриксгатан, потом пересела на трешку, которая довезла ее до Каролинского госпиталя.

Вход в аллею Нобеля был забит людьми и машинами.

Сегодня людей в серых костюмах было много. Правда, костюмы прятались под темными пальто. Узнать сотрудников службы безопасности можно было по сосредоточенным лицам и бесконечным переговорам, которые они вели по портативным рациям. Анника протолкалась сквозь толпу к входу в дом номер один — тот самый дом, в котором она уже побывала в пятницу.

— Вашу аккредитацию, пожалуйста.

Человек в темно-сером костюме с динамиком в ухе протянул вперед руку.

— Э… — протянула Анника, не предполагавшая, что здесь потребуется аккредитация.

— Она со мной, — сказал за ее спиной чей-то голос.

Анника резко обернулась.

Сзади стоял Боссе, корреспондент другой вечерней газеты, со всеми положенными документами. На Боссе была теплая, надвинутая на лоб шляпа. Шею он обмотал вязаным шарфом. У Боссе были умопомрачительно голубые глаза. Анника ощутила холодок в животе и смущенно ему улыбнулась.

...

Она танцует со мной, мы кружимся по Золотому залу под взглядом королевы Меларена. Она легка, как пушинка, в моих руках. Мне хочется, чтобы это чудо продолжалось вечно…

— Манкируешь своими обязанностями? — шепнул Боссе ей на ухо.

Анника увидела прямо перед глазами пряди светлых волос Боссе. Она засмеялась, хотя в этой ситуации не было ничего забавного.

— Идем? — спросил Боссе и предложил Аннике руку.

Они вошли в длинный коридор с колоннами и большими, до пола, окнами, сквозь которые в здание проникал тусклый зимний свет. Вдоль противоположной стены тянулся ряд одинаковых темных дверей. Поток ученых и журналистов двигался в одном направлении.

— Ты так ничего и не написала о банкете, — сказал Боссе, искоса взглянув на Аннику.

— У меня были на это веские причины, — ответила она.

Он остановился и жестко посмотрел Аннике Бенгтзон в глаза.

— Это правда, что ты помогла полиции составить фоторобот?

Анника почувствовала, что у нее против воли округлились глаза. Она затаила дыхание.

— Я не буду ничего об этом писать, — торопливо добавил он. — Я просто волнуюсь за тебя. Тебе есть с кем поговорить?

Она кивнула, и они пошли дальше.

— Ты всегда можешь поговорить со мной. Я никогда не раскрываю свои источники.

Они дошли до следующего поста, прошли через рамку металлоискателя, после чего их наконец пустили в аудиторию.

Зал Валленберга находился в самом конце коридора первого этажа. Анника и Боссе вошли в зал через непропорционально узкие двери и оказались в красной аудитории с двадцатью рядами кресел и небольшой сценой. В аудитории было около двухсот человек. Зал казался полупустым.

Они уселись в одном из средних рядов. Ноги их соприкасались, но ни он, ни она не делали попыток отодвинуться. Анника чувствовала, как ее согревает это прикосновение.

— Ты что-нибудь знаешь о ходе расследования? — прошептала Анника, склонившись к уху Боссе.

— Лодка, на которой они бежали, была похищена в августе в Накке, — прошептал он в ответ. Его рука скользнула по плечу Анники.

Она торопливо оглянулась, напуганная собственной реакцией. Черт, с этой минуты она уже готова прыгнуть с этим парнем в постель.

Анника отодвинула ногу и стала разглядывать присутствующих, стараясь найти знакомых журналистов. Она узнала научного обозревателя одной престижной утренней газеты. Видимо, и остальные были люди такого же калибра.

На сцене рассаживались люди, явно не принадлежавшие к журналистскому цеху. Журналисты на пресс-конференциях славятся своей непроницаемостью. Они никогда не перешептываются и не разговаривают между собой, стараются ничем, даже телодвижениями, не выдать своих эмоций.